Дело о белых розах
Вера в одержимость была особенно распространена в XVII
столетии. Большей частью бесовские эпидемии появлялись в женских монастырях,
где замкнутый образ жизни и сосредоточенность на мистических представлениях
развивали среди монахинь истеричность, которая обычно и составляла сущность
одержимости. Особенно знаменита эпидемия, появившаяся в луденском монастыре. В 1632 году Жанна Дезанж, настоятельница небольшой
католической обители урсулинок, находившейся во французском городе Лудене,
заявила, что одержима дьяволом. Состояние Жанны с каждым днем становилось все
более угрожающим. И, что еще страшнее, она в течение нескольких недель заразила
своей одержимостью всех вверенных ее попечению молодых монахинь. С женщинами
стали случаться припадки, во время которых они бились в конвульсиях, хрюкали,
мычали, выкрикивали непристойности и страшные богохульства. Жанна Дезанж обвинила в том, что в нее проникли демоны
священника, причем на первый взгляд к обители отношения никакого не имеющего.
Им оказался Урбан Грандье, кюре церкви Сен-Пьер-дю-Марше, красавец, прекрасный
проповедник - короче, человек блестящий и пользовавшийся в городе очень большой
популярностью. Известен он был не только в Лудене, но также в Пуатье и Бордо.
Всюду Грандье был принят в самых лучших и высоких кругах. Являясь духовником
многих богатых и знатных женщин, он слишком быстро привык к успеху у них.
Поэтому, когда после смерти в 1631 году священника монастыря урсулинок аббата
Муссо ему было предложено Жанной Дезанж это почетное место, Урбан Грандье
отклонил лестное предложение, предпочитая, видимо, фривольные исповеди богатых
горожанок рассказам о ночных кошмарах молодых монашек. Настоятельница, надеясь
поколебать это решение, умоляла его, упрашивала, но Грандье был тверд. Отчаявшись,
она пригласила некоего отца Миньона, человека посредственного, но
злокозненного, к тому же ярого врага Грандье. Казалось, дело улажено, ссора с Урбаном Грандье должна
быть забыта. Однако через год на модного священника как снег на голову свалилось
обвинение в колдовстве. Его имя впервые было названо Жанной Дезанж после того,
как отец Миньон начал проводить над ней сеансы экзорцизма. Можно предположить,
что Жанна Дезанж действительно была одержима или, точнее, находилась в том
состоянии, которое в то время принято было называть именно так. На это
состояние накладывалась ещё жгучая обида на Урбана Грандье, которому она не
могла простить отказа взять на себя заботу о духовном воспитании молодых
урсулинок. Всего этого оказалось достаточно, чтобы обвинить молодого кюре в
смертных грехах. Однако Урбан Грандье был не из тех людей, которые молча
покоряются судьбе и терпеливо сносят нападки и оскорбления. Он обращается за
помощью к архиепископу Бордоскому де Сурди, требуя прекратить безобразное дело
и урезонить этих помешавшихся женщин и их подстрекателя, отца Миньона. В ответ
на это де Сурди посылает в монастырь двух врачей, которые, тщательно
проанализировав состояние, в котором находятся монахини, приходят к выводу, что
в данном случае имеет место не одержимость, а нечто вроде коллективного
помешательства. Поставленный в известность об этом, архиепископ Бордоский
отдает распоряжение канонику Миньону прекратить экзорцизмы и оставить монахинь
в покое. Вмешательство Ришелье Итак, дело можно было вроде считать законченным. Миньон
сначала слабо протестует, но, нигде не встретив поддержки и сочувствия,
понимает, что проиграл. Но именно тогда, когда в самом Лудене страсти, кипящие
вокруг дела об одержимости монахинь, постепенно затухают, слухи о нем доходят до
Парижа и конкретно до кардинала Ришелье, питавшего к Грандье открытую неприязнь
за то, что тот в свое время осмелился написать на него дерзкий и ядовитый
пасквиль. Под нажимом кардинала Людовик XIII посылает в Луден
Мартена де Лобардемона, специального интенданта, снабдив его широчайшими
полномочиями для расследования и ведения дела. Лобарде-мон с жаром берется
исполнять возложенную на него миссию, что отчасти было вызвано тем, что он
состоял в родстве с двумя из пострадавших монахинь. Лобардемон начинает следствие, которое продолжается до
мая 1634 года. Грандье перевозят в Луден. Его начинает допрашивать сам Миньон и
его приспешники. Официальная версия дознания была такова. Грандье, якобы
претендовавший на должность духовника урсулинок, но не получивший ее из-за
репутации развратника, решил отомстить своему счастливому сопернику Миньону с
помощью черной магии. Для этого им был изготовлен и подброшен в монастырь
заговоренный предмет -ветвь пышных белых роз, обработанных особым зельем. Зелье было приготовлено из сердца невинного младенца,
принесенного в жертву дьяволу, пепла сожженной облатки, крови и спермы самого
Грандье. В результате монахини впали в плотский соблазн и стали легкой добычей
для демонов, вселившихся в их несчастные тела. Следствие считало, что по
замыслу коварного Грандье вина за эти мерзости должна быть приписана Миньону
как единственному мужчине, находившемуся в постоянном контакте с
сестрами-урсулинками. Балаган экзорцизма В это же время в крупных городских церквях начинают
устраивать публичные сеансы экзорцизма, на которые также приводят содержащегося
под стражей Грандье. Атмосфера этих мероприятий напоминала ярмарочные балаганы:
помещенные на деревянные помосты, возвышающиеся над толпой, урсулинки с самой
Жанной Дезанж во главе выкрикивали собственные "признания" и
рассказывали о том, какие мучения претерпевают они от сидящих в них демонов, и
о том, какой ужасный человек Урбан Грандье, "самый растленный из
людей", ввергший их в эти страдания. Якобы он является им во снах,
нашептывает непристойности, склоняя к грехопадению. Публику эти спектакли
привлекали необычайно, многотысячные толпы стекались на них из окрестных
городов, селений и даже из Парижа - всем хотелось видеть необычайные и
устрашающие представления. По толпе пробегали волны ужаса и сострадания, когда на
помост выводили очередную несчастную - в изодранной одежде, с неузнаваемо
искаженным лицом, закованную в цепи. Многие начинали плакать, испытывая жалость
к бедным монахиням и одновременно - страх перед демонами, являвшими толпе свой
ужасающий облик и силу своего могущества. Некий аббат Дюпон писал: "Демон
по имени Асмодей в одно мгновение так ужасающе раздул ее лицо, что можно без
преувеличения сказать, что оно стало в три раза шире обычного и особенно при
этом поражали ее глаза, которые стали так велики, как глаза лошади. Не менее
четверти часа пребывала несчастная в таком обличье, пока вдруг так же в одно
мгновение демон не вернул ей ее обычный облик и все смогли убедиться, что это
очень красивая молодая девушка". Казнь Вскоре сами демоны устами монахинь и даже некоторых
светских особ, которые хотя и не находились в обители урсулинок, но также
оказались поражены этой эпидемией, начали в один голос требовать смерти Урбана
Грандье. И, несмотря на попытки оправдаться, на протесты и уверения в
невиновности, несмотря на прошение, адресованное самому королю, где ясно была
изложена вся проблема и доказана необоснованность обвинений, Урбан Грандье был
приговорен к сожжению на костре. 19 августа 1634 года он был казнен перед
толпой в шесть тысяч человек, сбежавшейся из всех окрестных городов. Грандье было объявлено перед казнью, что дело его все
равно проиграно и что если он будет вести себя тихо, прекратит кричать о своей
невиновности и публично признается во всем, к нему будет проявлено
снисхождение: он будет задушен прямо перед казнью и тем самым спасен от
мучительной гибели в огне. Измученный пытками, во время которых ему раздробили
кости ног настолько, что из них сочился мозг, сломленный Грандье согласился. Он
молчал, опустив голову, пока его вели к месту казни и когда привязывали к
столбу, вокруг которого уже был разложен хворост. Все было подготовлено таким образом, что пламя должно
было в одно мгновение охватить весь костер и скрыть от глаз зрителей фигуру
священника. Однако один из сопровождавших, его собственный духовник, не
дожидаясь сигнала, схватил факел и поджег хворост. Несчастный успел лишь
крикнуть: "Меня обманули!", после чего были слышны лишь стоны и
вопли. "Святая Жанна" Между тем настоятельницу Жанну Дезанж и других монахинь
по-прежнему продолжали мучить демоны, еще более заставляя их страдать как
физически, так и духовно. Наконец в 1635 году Дезанж предъявила церковным
властям появившиеся у нее стигматы. На руке ее можно было с легкостью прочесть
ярко-красные буквы, составлявшие имена Иисуса, Марии, Иосифа и святого
Франциска Сальского. В 1638 году, когда эти стигматы уже три года горели у нее
на руке, а демоны продолжали истязать ее тело, Жанна пришла к выводу, что
спасти ее может лишь паломничество в Савойю на могилу святого Франциска
Сальского. Это паломничество превратилось в триумфальное шествие по стране.
Всюду ей поклонялись, просили благословения, пытались дотронуться до ее одежды.
Все видели в ней святую мученицу, способную творить чудеса. Дойдя до Парижа, она
была принята самим Ришелье и представлена королеве Анне Австрийской, которая
только что разрешилась от бремени наследником, будущим королем Людовиком XIV.
По просьбе королевы Жанна Дезанж благословила ребенка. Наконец, после
путешествия, которое длилось несколько месяцев, монахиня и сопровождавший ее
эскорт прибыли в Савойю. Коснувшись рукой камня на могиле святого, Жанна тут же
объявила, что полностью излечилась и освободилась от своих демонов. В то же
самое время все монахини, оставшиеся в Лудене, ощутили вдруг чудесное
выздоровление и освобождение от демонов. Отныне там воцаряется покой и
тишина... Историки, включая религиозных, сходятся во мнении, что
никакого колдовства в Лудене не было. Грандье стал жертвой людской неприязни и
политических интриг. А что касается поведения монахинь, то сама монастырская
система работала на то, чтобы превратить христовых невест - "белых
роз", по католической терминологии - в озлобленных, распущенных истеричек. Автор: А.Инютина Источник: "Интересная газета. Магия и мистика"
№4 2010 г. |