Войдите в этот храм чудес
Так назывался фильм снятый в 70-х годах о сибирской
целительнице Елене Васильевне Лохэ. О своей встрече с ней спустя двадцать лет
рассказывает москвичка Ирина Павловская. В 1999 году будет 20 лет событиям, о
которых я хочу рассказать. Я была тогда совсем ещё молоденькой женщиной, но
врачи определили у меня болезнь щитовидной железы.
Медицинскими терминами я не владею, так как, слава Богу,
лечиться мне приходилось очень редко, в принципе я всегда чувствовала себя и
чувствую здоровым человеком, поэтому для меня даже повторить диагноз - весьма
затруднительно.
В общем, у меня на щитовидной железе появился какой-то узел,
который, как утверждали врачи, обязательно надо вырезать, иначе он может
превратиться в раковую опухоль. Слово "рак" - страшное, но и слово
"операция" - тоже.
Меня загоняли по лабораториям, я сдавала на анализы всё, что
только можно сдавать, меня поили какой-то гадостью, а потом держали под
непонятными приборами, самописцы рисовали "крестики и нолики" на
листах бумаги, в горло мне втыкали шприц с иглой, размеры которой повергали
меня в ужас, женщины в очередях (ох уж эти многочасовые очереди в больницах!)
рассказывали друг другу ужасы, от которых хотелось повеситься...
И тогда мне кто-то сказал, что в Сибири живёт одна женщина,
которая без всяких операций может вылечить всё, что угодно. В те времена ещё
никто еще не знал слова "экстрасенс", и не было того безумия, которое
охватило нашу многострадальную страну в конце 80-х годов - начале 90-х годов,
когда каждый третий норовил объявить себя "целителем", а
многочисленные шарлатаны еще не дискредитировали веру людей в возможности
народной медицины.
"Бабки" - так называли тех, кто умудрялся
справляться без скальпеля и крови с недугами, которые были не по силам
медицине. Адреса и истории исцеления передавались шёпотом, то ли чтобы не
повредить целительницам, то ли, от боязни, что тебя могут поднять на смех. Но
когда у человека уже нет выбора, и соломинка - спасательный круг. Я попросила
адрес. Мне его продали за 100 р. - в те времена это была зарплата среднего
служащего.
Ехать по адресу в Сибирь без проверки, хотя
"продавец" и взял на себя обязательство вернуть деньги, если адрес
окажется липой, - было глупо, тем более, что деньги на дорогу и потерянное
время компенсировать было некому. На письмо и ожидание ответа времени тоже не
было - уже просматривались сроки плановой операции.
Тогда я заказала междугородный разговор по адресу с
дополнительной оплатой за справку о номере телефона. Но как только я назвала
адрес, ещё не успев даже назвать фамилию, телефонистка перебила меня: "У
Елены Васильевны нет телефона". И на моё: "Господи, что
делать?", - доброжелательно посоветовала: "Ехать".
Разговаривать долго мы не могли, но тем не менее, я успела
узнать, что Елене Васильевне Лохэ 73 года, что к ней приезжают "со всех
концов света" больные люди, а уезжают абсолютно здоровыми, что у мужа
телефонистки были парализованы ноги после автомобильной аварии, а после
"травок", отвары которых он попил, он хоть и с палочкой, но ходит.
В Сибири, правда в другом городе, расположенном километрах в
80-ти от Иркутска, живёт семья моего брата. Я дала телеграмму
"Встречайте" и вылетела на встречу со своей надеждой. Брат
подтвердил, что тоже слышал разговоры о женщине из их краёв, которая якобы
совершает чудеса исцеления.
А на следующий день пришёл с новостью - оказывается Елена
Васильевна очень известный человек, о ней был даже снят фильм "Войдите в
этот храм чудес", а кроме того, её несколько раз судили за незаконное
врачевание, но почему-то после всех судов, заканчивающихся, разумеется,
признанием этого факта, никаких существенных мер по исполнению судебных решений
не принималось. Забегая вперёд скажу, что в дальнейшем Елена Васильевна
рассказывала нам: "Ну, идёт суд. Судья на меня глаз не поднимает - я её
дочку от язвы излечила, прокурор не знает куда деваться - я ему грыжу убрала,
от операции спасла...
А потом приходят, мол "прости, Васильевна, не обращай
внимания, нам полагается по работе, а ты обиды не держи, живи, как жила, людям
помогай..." Как вы уже поняли, встреча состоялась. Уже перед домом Лохэ
ждала меня сцена, душу мою затронувшая. Перед небольшим домом - особнячком из
очень светлого дерева стоял на коленях мужчина лет сорока и молился.
Молился и плакал. Мы поднялись по белым (как будто
свежеструганным) ступенькам на крыльцо и постучали. Дверь открыла крупная
статная женщина лет пятидесяти в цветастом летнем платье (это в январе-то в
Сибири!), в шлёпанцах на босу ногу, с рыжими волосами, завязанными на затылке
тугим узлом, вся усыпанная ото лба до щиколотки веснушками. Брат вежливо
осведомился, можем ли мы увидеть Елену Васильевну.
"Эта я, - сказала женщина и засмеялась, увидев наши
ошалевшие лица, - что, вам уже успели сообщить мой возраст?" Мы молчали,
не находя слов. Это было уж слишком! "Вам действительно 73 года?" -
бестактно спросила я. "И вот так всегда! Хоть паспорт выправляй! Ну,
действительно, действительно!" Даже её манера разговаривать не
соответствовала возрасту - это была речь молодой, уверенной в себе, а, главное
абсолютно современной женщины. Мы вошли в дом. Неожиданно для нас, ещё ни о чём
нас не спросив, Елена Васильевна вдруг обратилась к брату:
"Боишься, что ногу отрежут? Не дадим. А курить больше
нельзя!" Выражение лица моего брата и его жены описать трудно, а вот моя
вера в могущество знаменитой целительницы в тот момент рухнула."Вообще-то
это я боюсь операции. Они просто меня сопровождают", - попыталась я
урезонить зарвавшуюся "ясновидящую".
Но она отмахнулась от меня, как от назойливой мухи: "Не
лезь, когда не спрашивают! Тоже мне больная! Да твоей болячке грош цена! Из
ерунды трагедию устроила, двух жалельщиков с собой притащила. Снимай
штаны!" - последняя фраза относилась уже к брату. Он попытался
сопротивляться. Но спорить с Лохэ было делом бессмысленным.
Под её сердитые окрики штаны были всё же сняты. Быстро
пробежав пальцами по ногам брата, она, удовлетворенно хмыкнув, резким движением
придвинула к нам табуретку, так же резко вздёрнула подол своего платья, обнажив
суховатую мускулистую ногу с гладко натянутой веснушчатой кожей, и лёгким движением
поставила её на табурет.
Потом она брала каждого из нас за руку и прикладывала наши
пальцы к определённым точкам на своей ноге. Во всех этих точках мы чувствовали
сильное и равномерное биение её пульса. Затем та же процедура была проделана с
правой ногой брата. В тех точках, которые были ниже лодыжки, сила ударов пульса
ослабевала, а у пальцев ног он вообще не прощупывался.
"Значит так, - резюмировала Елена Васильевна, - пойдёшь
в поликлинику сделаешь кардиограмму ног, ни на какое лечение не соглашайся,
иначе сначала один пальчик отрежут, потом все, потом до колена, потом до паха,
а потом и резать будет нечего. Сразу ко мне. Запомни: "Не позднее, чем
через 10 дней!"
Потом подошла к шкафу, состоящему из одних ящичков, на
которых были приклеены бумажки с цифрами, из нескольких набрала ложкой какие-то
сухие травки, пересыпала в бумажные кульки, на каждом кульке написала цифры и,
наконец, соизволили обратить внимание на меня: "Записывай". Я
старательно записала: "Первую неделю N 1 и N 2, два раза в день до еды,
вторую неделю N 3 прибавляем утром, N 4 - вечером.
Третью неделю прекращаем все 4 номера, и только N 5 два раза
в день после еды. Дозировка: на 1 стакан кипячёной воды..." Когда я
кончила записывать, она так же деловито взяла какой-то листок бумаги с
отпечатанным текстом (я только успела заметить, что он похож на меню в
столовой), села за стол и что-то посчитала, складывая числа столбиком. "С
тебя...", - и назвала сумму, которая не сразу уложилась в моём сознании.
Я взяла с собой 300 руб. (большие деньги по тем временам) и
панически боялась, что их не хватит. Лохэ назвала что-то невероятное: то ли 6
руб., то ли 8 руб. И когда я дала ей десятку, тщательно отсчитала мне сдачу. На
моё бормотание: "Да что Вы, Елена Васильевна, такие мелочи...", - сердито
сказала: "Я на чай не беру! Знаю, сколько тебе пришлось истратить, чтобы
до меня добраться!"После официальной процедуры, она перестала быть суровой
и деловой, села на стул, закинула ногу на ногу (это в 73 года!) и немного
поболтала с нами.
Видя, что я явно не удовлетворена её минимальным вниманием к
моему здоровью и тем, что курс лечения она назначила мне даже не спросив, чем я
болею, ошарашила меня, сообщив мне мой диагноз, полностью совпавший с тем,
который был написан в целом томе выписок и результатов анализов, которые мне
так и не пришлось извлечь из сумки. Сказала, что это мелочи, и что через месяц
я буду "как огурчик".
Рассказала немного о себе, о том, что сама она русская,
вышла замуж за "бурундука" (так в Сибири называют местных аборигенов -
настоящее название этого малочисленного народа я уже забыла), поэтому и фамилию
носит по мужу "бурундуцкую", о том, что бабка и прабабка её были
травницами, посетовала, что дети её (по-моему сын, но могу и ошибаться) к её
делу равнодушны, и что жаль будет, если все её знания уйдут с ней.
Пожаловалась, что пыталась обучать учеников - врачей, и даже
одного "доцента по медицине", но "не получится у них, жадны
больно, и не о бедах людских думают, а о славе своей..." И снова
посетовала: "Обидно всё это в могилу уносить"... Всё это время
смотревший на неё очарованными глазами мой брат, искренне возмутился:
"Елена Васильевна! Да что Вы всё о смерти!
Посмотрите на себя - ведь Вы такая молодая и красивая! Ведь
Вы сами - лучшая реклама своих возможностей! Я просто влюбился в Вас!"
Суровая, "старая и мудрая Лохэ" (как она себя
несколько раз называла) по-деревенски игриво стрельнула на него весёлыми
глазами и так же игриво пошутила: "У тебя молодая жена рядышком сидит, а
ты с рыжей бабкой заигрываешь!", - и повернулась к невестке, о
существовании которой мы успели забыть. "Может тебе есть на что
пожаловаться? Впрочем, девка ты здоровая!" И та неожиданно для всех нас
выпалила: "Детей у нас нет.
У него есть, а у меня нет!" Действительно, это был
второй брак моего брата, в первом у него остался ребёнок, а в этот раз после
шести лет совместной жизни детей не было. Тема была щепетильная, поэтому не
знаю, обращались ли они когда-то к помощи медицины или уповали на Бога, но пока
всё безрезультатно.
Лохэ молча встала, подошла к заветному шкафчику, насыпала в
кулёчек травку, протянула невестке: "Заваришь, как она, - кивнула на меня,
- и перед сном каждый день по столовой ложке. Богатыря ему родишь!" Мой
брат сделал глубокий вдох, задержал его, и выдохнул: "Без меня?!" У
него от всего происходящего по-видимому "крыша поехала". Мы
взорвались дружным хохотом...
Операцию мне делать не пришлось. За неделю до её срока я
настояла на повторном диагностировании. Врачи признали, что узелок
рассосался". Кардиограмма подтвердила диагноз Лохэ, брату предложили лечь
в больницу, пугали его тем, что он останется без ноги, но он стал постоянным
гостем в доме Елены Васильевны и до сих пор благополучно бегает на своих двоих.
Невестка родила сына, которому через месяц будет 19 лет. Вот
и вся история, которую я хотела вам рассказать. Хотите верьте, хотите -
проверьте. Имя нашей спасительницы я назвала подлинное. Уверена, что и через 20
лет в Сибири есть ещё очень много людей, которые по сей день молятся на него. |