«Действующие лица этого таинственною случая — два друга: умерший Князев и живой Побединский. Князев и Побединский после многолетней искренней дружбы должны были расстаться, ибо Побединский отправился в поход во время польского восстания. При дружеском расставании Побединский говорит: «Если не увидимся более, здесь, то все-таки увидимся там!» «Нет, я не умру, прежде чем не прощусь с тобой», - возразил Князев. Друзья расстались. После несколько-летней разлуки Побединский, взяв отпуск, отправился из Варшавы к своему другу Князеву, и что же, - встречает его уже мертвым, лежащим на столе. Когда наступил вечер, приезжему гостю отвели для ночлега кабинет покойного. Что случилось с Побединским в эту ночь? Помещаем его собственный рассказ.

- Я задремал, но это не была приятная дрёма после усталости, а какое-то тяжелое забытье... Я слушал, как кругом воцарилась тишина, и только голос дьячка нарушал ночное безмолвие. Часов около двенадцати меня разбудили чьи-то шаги... Я быстро обернулся и стал прислушиваться... шаги раздавались всё ближе... И вдруг в дверях, между портьерами, показалась высокая фигура моего друга...

И клянусь вам, это не была игра воображения... Он стоял,  вытянувшись во весь рост, тусклые глаза его бесцельно смотрели куда-то в стену... У меня встали дыбом волосы... кричать не мог... голос отказался повиноваться... тусклый свет лампады прямо падал на лицо мертвеца и придавал ему какое-то страшное выражение... Но вот мертвец зашевелился... сделал ещё несколько  шагов,  повел  глазами  по  всей   комнате  и остановил их на мне... До конца моей жизни я не забуду этого взгляда... Мертвенно бледное, до сих пор неподвижное   лицо покойника преобразилось, точно теплота и свет разлились по нему, потухнувшие глаза вспыхнули, даже на бледных губах показалась улыбка, а слишком знакомый голос ясно   произнес: «Побединский! Друг мой! Тебя ли я вижу?» - и мертвец бросился ко мне, стал  сжимать меня в своих объятиях... Напрасно употреблял я все усилия, чтобы освободиться  от  этих страшных объятий: губы мертвеца касались моих губ, худые пальцы, точно клещи, впивались в мое тело... После тщетных усилий освободиться и под влиянием страха, о котором нельзя дать точного понятия, я лишился чувств...

Было уже утро, когда я очнулся; возле меня суетились люди и какой-то седенький господин.

-  Где я? Что со мной? - спросил я окружающих.

- После, после все узнаете, - ответил мне седой господин, который оказался доктором. Я нетерпеливо ждал объяснения страшного ночного кошмара. Сон это или действительность? - думал я и терялся в догадках...  Прошло еще несколько томительных   часов. Я чувствовал себя настолько уже бодрым, что мог при подняться с постели и опять назойливо приставал к доктору с вопросом: что со мною было?..

- С вами  был страшный обморок, - объяснил доктор...

- А мертвец?..  Неужели он в самом деле приходил ко мне?

- К вам приходил не мертвец, а живой человек...

- Стало быть, он жив?

- Был... несколько часов тому назад, а теперь... - и   доктор приподнял портьеру в   зале. Покойник опять лежал на столе под парчой, а в ногах его заунывно раздавался голос дьячка.

Вот что узнал я от доктора: покойный друг мой, прежде чем отойти навсегда в вечность, впал в предсмертный летаргический сон. Читавший по нему псалтырь дьячок вышел ночью из залы и заговорился людьми... В это время, мирно умерший, очнувшись, встал со стола, и по привычке пошёл в свой кабинет. Крик вернувшегося дьячка поднял на ноги весь дом.

- Представьте наше изумление, - сказал доктор, и ужас, когда мы увидали мертвеца, лежащего у вас на груди...

- И он был жив, когда вы вошли?

- Нет. Искра жизни вспыхнула в покойном на несколько мгновений, как будто для  того, чтобы исполнить данное вам слово: не умирать, не простившись с вами».

Московская газета «Гатцука», № 1,1883 г., стр.7.