Соотношение понятий магия, религия и наука

Как соотносятся эти понятия? Наука не признаёт религию. Религия не признаёт мистику, но постоянно корректирует свои догмы под научные открытия. Например, когда пришлось признать, что Земля не центр мира и не единственная в космическом пространстве.

Выше мы упоминали, что магия сродни науки. Почему? Потому что магические обряды возникали из опыта многовекового наблюдения за природой. Природные явления цикличны, они повторяются. На смену зиме приходит весна – бесконечный процесс повторения.

Люди страдают от болезней. Но болезни однотипные и повторяемые. Наблюдая за ходом болезней и экспериментируя с методами лечения, магия выработала практические рецепты. И в этом она похожа на науку.

Астрология лежит в основе астрономии. И опять таки астрология родилась в ходе наблюдения за небом. Космические процессы также цикличны и повторяемы.

Химия порождение алхимии. Чем занимались алхимики? Не вдаваясь в теорию, и не создавая её, они экспериментировали бесконечно. «Тяжёла вода» была известна алхимикам давно. Её получали «бесконечной» перегонкой.

Психология человека не меняется в принципе, и маги выработали методику воздействия на человека от гипноза до телепатии, до воздействия на генетические структуры (родовое проклятие).

Мир магов полон духов управляющих природными процессами. Но маги не преклонялись перед божествами, справедливо предполагая, что таковых личностей нет, а есть лишь неизменяемые законы природы. Маги заставляли «духов» выполнить их волю теми или иными магическими приёмами. Маги управляли стихиями не вымаливая «божественную милость».

Итак, в основе магии лежит наблюдение за природными процессами и поиск управления этими процессами.

Знания (веды) не ограничивались получением информации только за счёт внешних наблюдений. Всегда среди человечества появлялись особенные люди, люди одарённые, как сейчас их называют – экстрасенсы. Этим людям было доступно общения с информационными структурами пространства. Подозреваю, что это есть один из видов телепатии. Таким образом, магические знания дополнительно пополнялись непосредственно из информационной структуры пространства. Не исключено, что под пониманием «общение с информационными структурами» лежит телепатическая связь с более развитыми существами, с цивилизациями, ушедшими далеко вперёд в своём развитии. Отрицать существование сверхцивилизаций в бесконечном пространстве по крайне мере не разумно.

Кроме того, знание переходило по «наследству» от предыдущих, исчезнувших высокоразвитых цивилизаций в письменных источниках, в виде мифов, передаваемых из поколение в поколение.

Современная наука формировалась тоже не на голом месте, а основываясь на ведических знаниях. Но связь эта сегодня утерена.

Аналогия между магическим и научным мировоззрением является обоснованной. В обоих случаях допускается, что последовательность событий совершенно определенная, повторяемая и подчиняется действию неизменных законов, проявление которых можно точно вычислить и предвидеть.

Из хода природных процессов изгоняются изменчивость, непостоянство и случайность. Как магия, так и наука открывают перед тем, кто знает причины вещей и может прикоснуться к тайным пружинам, приводящим в движение огромный и сложный механизм природы, перспективы, кажущиеся безграничными.

Человек был с самого раннего периода своей истории вовлечен в поиск общих принципов, с помощью которых можно обратить себе на пользу порядок природных явлений. В процессе многовекового исследования он накопил великое множество такого рода принципов, одни из которых являются эффективными, а другие – простым шлаком. Истинные принципы входят в состав прикладных наук, которые мы называем «искусствами». А шлаку в науке и сегодня хватает с избытком.

Итак, магия, как оказалось, близкая родственница науки.

Совсем другое дело религия. В частности христианство, как наиболее характерная и наиболее реакционная современная религия, коренным образом отличающаяся и от магии и от науки.

Религия постулирует, что все процессы, даже регулярно повторяемые находятся под контролем некой божественной личности.

Так вот, под религией понимаются умилостивление и умиротворение сил, стоящих выше человека, сил, которые, как считается, направляют и контролируют ход природных явлений и человеческой жизни. Религия состоит из веры в существование высших сил и из стремления умилостивить их и угодить им. На первом месте, конечно, стоит вера, потому что, прежде чем угождать божеству, надо верить в его существование. Но если религия не ведет к религиозному образу действий, это уже не религия, а просто теология, так как, по выражению святого Иакова, «одна вера без дел мертва».

Поэтому верование и действие или, говоря языком теологии, вера и «дела» равно важны для религии, которая не может существовать без того и другого.

Но не обязательно и не всегда религиозное действие принимает форму ритуала, то есть состоит в произнесении молитв, совершении жертвоприношений и других внешних обрядовых действий, цель которых – угодить божеству. Но если божество, по мнению его приверженцев, находит удовольствие в милосердии, прощении и чистоте, а не в кровавых жертвах, пении гимнов и курении фимиама, то угодить ему лучше всего можно не простираясь перед ним ниц, не воспевая хвалы и не наполняя храмы дорогими приношениями, а исполнившись чистотой, милосердием и состраданием к людям. Ведь поступая таким образом они подражают, насколько позволяет им их человеческая слабость, совершенству божественной природы.

И в позднейшие времена христианство черпало силу, с помощью которой оно завоевало мир, из того же высокого представления о моральной природе бога и возложенной на людей обязанности сообразоваться с ней. «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем, ‑ говорит святой Иаков, – есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира» (Иак. 1; 27).

Характерный пример – эпизод из фильма Павла Семёновича Лунгина «Остров», 2006г.

В монастыре на острове собрались люди, потерявшие себя в жизни, и от отчаяния пошли искать «спасения» к богу. Главный герой фильма сначала расстреливает своего однополчанина под страхом собственной смерти, а потом не может себе найти покоя в нормальной жизни и затворяется на острове.

Несчастная мать, сын которой не может ходить, пройдя все «круги адовы» современной медицины, отправляется на этот остров в надежде на помощь монахов.

Но ведь христианский бог каков – всесильный и всевластный, да ещё с комплексом Наполеона. Он не способен творить добро по личной инициативе. Его надо умилостивить, умолить, ползать на коленях и бить лбом в пол тысячекратно доказывая, что ты есть раб, червь и прах перед престолом господнем. И если бог посчитает, что доказательства достаточны, то может быть и смилуется, может быть и свершит чудо исцеления ни в чём неповинного и безгрешного ребёнка. Без обряда раболепия бог не шевельнёт и левой ногой.

И тут теряется причинно-следственная связь. Всесильный бог сначала почему-то сделал ребёнка калекой, но умилостивись, получив жертву в виде покаяния, изменил своё первоначальное решение. Естественно, что монах первым делом предлагает помолиться и покаяться. Может быть, божественная личность и проявит милосердие.

Совсем иное дело маги – они управляют божествами, они подчиняют божков своей воле и заставляют свершать угодные им дела.

Но если в религии заложена, во‑первых, вера в существование сверхъестественных существ, во‑вторых, стремление снискать их благосклонность, это предполагает, что ход природных событий в какой‑то мере эластичен и изменчив, и что можно уговорить, или побудить всемогущие сверхъестественные существа для нашей пользы вывести его из русла, в котором он обычно протекает. Предположение об эластичности и изменяемости природы прямо противоречит принципам магии и науки, которые считают, что природные процессы жестки и неизменны в своем течении, поэтому их невозможно вывести из своего русла ни уговорами, ни мольбами, ни угрозами и запугиванием. Различие между этими двумя соперничающими мировоззрениями зависит от ответа на следующий принципиально важный вопрос: носят ли управляющие миром силы сознательный и личный или бессознательный и безличный характер? Стремясь к умиротворению сверхъестественных сил, религия признает за богами сознательный и личный характер. Всякое умиротворение подразумевает, что умиротворяемое существо является сознательным и личным, что его поведение несет в себе какую-то долю неопределенности и что рассудительным обращением к его интересам, склонностям и эмоциям его можно убедить изменить свое поведение.

Умиротворение никогда не применяется к вещам, которые считаются неодушевленными, и к лицам, поведение которых в конкретных обстоятельствах известно с абсолютной точностью. Так что религия – поскольку она предполагает, что миром управляют сознательные агенты, которых можно отвратить от их намерений путем убеждения, фундаментально противоположна магии и науке. Для последних само собой разумеется, что ход природных процессов определяют не страсти или причуды личных сверхъестественных существ, а действие неизменных механических законов. Правда, в магии это допущение содержится имплицитно, зато наука его эксплицирует. Магия часто имеет дело с духами, то есть с личными агентами, что роднит ее с религией. Но магия обращается с ними точно так же, как она обращается с неодушевленными силами, то есть, вместо того чтобы, подобно религии, умилостивлять и умиротворять их, она их принуждает и заставляет. Магия исходит из предположения, что все личные существа, будь они людьми или богами, в конечном итоге подчинены безличным силам, которые контролируют все, но из которых, тем не менее, может извлечь выгоду тот, кто знает, как ими манипулировать с помощью обрядов и колдовских чар. Например, в Древнем Египте колдуны считали, что они могут принуждать даже высших богов выполнять их приказания, и в случае неповиновения грозили им гибелью. Иногда колдун, не доходя до таких крайностей, заявлял в подобных случаях, что разбросает на все четыре стороны кости Осириса или, если тот будет упрямиться, разгласит посвященный ему священный миф.

В Индии имеет хождение поговорка: «Весь мир подчинен богам; боги подчинены чарам (мантрам); а чары – брахманам; поэтому брахманы – наши боги».

Радикальной противоположностью магии и религии объясняется та непреклонная враждебность, с которой священнослужители на всем протяжении истории относились к колдунам. Священника не могла не возмущать высокомерная самонадеянность колдуна, его надменность в отношении к высшим силам, бесстыдное притязание на обладание равной с ними властью. Жрецу какого-либо бога с его благоговейным ощущением божественного величия и смиренным преклонением перед ним такие притязания должны были казаться неблагочестивой, богохульной узурпацией прерогатив, принадлежащих одному богу. Иногда обострению этой враждебности способствовали и низменные побуждения. Жрец провозглашал себя единственным подлинным заступником и истинным посредником между богом и человеком, и его интересы, равно как и чувства, часто шли вразрез с интересами соперника, который проповедовал более верную и гладкую дорогу к счастью, нежели тернистый и скользкий путь снискания божественной милости.

Говоря о роли магии на Востоке, особенно в Египте, профессор Масперо отмечает, что «нам не следует связывать со словом „магия" тот уничижительный смысл, который почта неизбежно всплывает в уме современного человека. Древняя магия лежала в основании самой религии. Верующему, если он желал добиться расположения бога, ничего другого не оставалось, как прибрать его к рукам с помощью обрядов, жертвоприношений, молитв и песнопений, которые открыл ему сам бог и которыми этого последнего принуждают сделать то, что от него требуется».

Даже животные ассоциируют идеи предметов, которые похожи друг на друга или встречались рядом друг с другом в их опыте. В противном случае они не прожили бы и дня.

Но кто решится приписать животным веру в то, что природные явления находятся во власти множества невидимых животных или одного огромного, необычайно сильного животного, находящегося вне пределов видимого мира? Мы не будем, вероятно, несправедливы по отношению к бессловесным тварям, если оставим честь изобретения религиозной доктрины за человеческим разумом. Если магия выводится непосредственно из элементарных процессов мышления, то религия покоится на понятиях, которые едва ли по плечу интеллекту животного. На этом основании можно предположить, что в эволюции человеческого рода магия возникла раньше религии; что человек стремился подчинить природу своим желаниям силою чар и заклинаний до того, как стал предпринимать попытки задобрить и смягчить замкнутое, капризное и гневное божество нежной, вкрадчивой молитвой и жертвоприношениями.

Если в наиболее отсталом из человеческих обществ мы обнаруживаем столь явное использование магии при полном отсутствии религии, то не логично ли предположить, что в какой-то период своей истории все цивилизованные народы мира прошли через подобную стадию интеллектуального развития, что они также пытались принудить великие стихии природы выполнять свои желания, прежде чем подумали о снискании их милости через приношения и молитвы? Короче говоря, не прошло ли все человечество через эпоху магии, подобно тому, как в области материальной культуры оно прошло через каменный век? Есть веские основания для положительного ответа на этот вопрос.

Обозревая зону обитания человечества от Гренландии до Огненной Земли и от Шотландии до Сингапура, мы замечаем, что религиозные воззрения разделяют не только народы и расы. Они оказывают свое воздействие на людей и на уровне более мелких социальных единиц, например на уровне государств и республик. Мало того, они расщепляют города, селения и даже семьи. Поверхность всех обществ мира изборождена и подточена расщелинами и зияющими трещинами, которые образовались под разлагающим влиянием религиозных распрей.

Но если выйти за пределы различий религиозных систем, которые затрагивают в основном интеллигентную, мыслящую общественную прослойку, то мы обнаружим полную гармонию в вопросах веры среди глупых, слабых, невежественных и суеверных людей, которые, к сожалению, составляют огромное большинство человеческого рода... Этой поистине всеобщей, вселенской верой является вера в действенность магии. В то время как религиозные системы различны не только в разных странах, но и в одной стране в разные эпохи, симпатическая магия всегда и везде в своей теории и практике остается, по существу, одинаковой. У невежественных и суеверных прослоек современной Европы система магии во многом та же, что существовала тысячелетия назад в Индии и Египте и продолжает существовать у самых диких племен, сохранившихся до настоящего времени в отдаленных уголках мира. Если видеть критерий истинности в численном преобладании, то магия с куда большим правом, чем христианская церковь, может начертать на своем знамени девиз: «Quod semper, quod ubique, quod ab omnibus».