Царское это дело - курение
 В России привычка к
курению вводилась по августейшей воле - вкупе с балами, фейерверками, бритьем
бород, декольте и Морским уставом. В конце XV8I века молодой царь Петр и его
друг и сподвижник Александр Ментиков так пристрастились к курению, что в
поисках хорошего табака добрались аж до берегов туманного Альбиона и
договорились о первой в истории России табачной монополии.В Европу же, как известно,
доставили табак великие мореплаватели, открыватели новых земель. В двадцатых
годах XVI века Фернандес де Оливио, губернатор Эспаньолы, явил изумленному
Мадриду табачные листья и семена. В середине того же столетия на Британские
острова, к извечным соперникам испанской короны, табачные семена привез из
Виргинии сэр Хоукинс. Так начиналась слава виргинских сортов табака. В 1586 году знаменитый
корсар Ее Величества королевы Англии сэр Фрэнсис Дрейк познакомил двор и
лондонскую аристократию с добрым индейским обычаем курить трубку. Закурили
почти все, по крайней мере, офицеры и моряки никак не могли отказать себе в
этом удовольствии. Не брезговали трубкой и преступники. Так, сэр Уолтер Рейли,
путешественник, писатель, куртизан и разбойник, пап в 1616 году жертвой
неожиданного сговора Англии и Испании, чьи владения в Новом Свете он патриотически
грабил. Внезапно осужденный на смерть, он удивил весь христианский мир, заявив,
что его последнее желание перед казнью - выкурить добрую трубочку. Пока он
курил, палач, позевывая, ждал. Докурил Рейли - и был повешен. Так или иначе, еще в XVI веке
табаком заинтересовались, в свой черед, врачи и ботаники. Ему приписывали
многочисленные целебные свойства, с его помощью пытались лечить почти все
болезни -от апатии и бессонницы до проказы. Немудрено, что великие морские
державы - Испания, Португалия, Англия и Голландия - быстро осваивали новое
полезное развлечение - курить и нюхать табак, и распространили его на весь
Старый Свет. Первые табачные плантации в Европе были разбиты на землях
португальской короны. В 1558 году фламандец Дэмиан де Гез посадил табак в
Королевском ботаническом саду Лиссабона. К началу XVII столетия на Западе
табаку уже не удивлялись. И хотя католическая церковь неодобрительно относилась
к курению, но какой религиозный запрет может соперничать с человеческой
слабостью? Рваные ноздри за понюшку табаку На востоке, в далекой
Московии, табаку первыми удивились архангелогородцы. Именно сюда, на берег
Студеного моря, единственный в те времена морской порт России, диковинный
обычай курить трубку занесли моряки Британского торгового флота. Вскоре табак
стал настолько популярен по всей стране, что патриарх Филарет Романов
по-родственному просил своего сына, царя Михаила Федоровича, воспрепятствовать
торговле зельем, о котором не упоминает ни Священное писание, ни документы
Вселенских соборов. В 1634 году вышел именной царский указ, навеки запрещавший
курение и суливший жестокие наказания ослушникам. Адам Ольшлегер, известный
в России как Олеарий, сопровождавший купцов из Шлезвига в Москву, ко двору царя
Михаила Федоровича, и оставивший знаменитые записки о своем путешествии, с
удивлением свидетельствовал, как жестоко московские власти
обращаются с курильщиками и любителями нюхать табак. За понюшку табаку в ту
пору рвали ноздри, отправляли в тюрьмы или ссылали в Сибирь. Олеарий видел на улицах
множество народу с порванными ноздрями и ужасался. Хотя что было ужасаться? В
Европе в ту пору свирепствовала инквизиция и что ни день случались публичные
казни. Публичные казни были в ходу и на Москве. 24 сентября 1638 года наш
путешественник стал свидетелем того, как восьмерых мужчин и троих женщин
публично били плетьми за торговлю табаком и самогоном. Мужики получили по 26
плетей, бабы - по 16, и зрелище это было весьма печально, но все же лучше, как
замечает наш автор, нежели аутодафе в Испании. Однако даже самые суровые
меры не могли остановить на Руси привычку к курению. Известный богомолец, царь
Алексей Михайлович Тишайший издал в 1641 году указ о высылке всех курильщиков в
Сибирь. Соборное уложение 1649 года пошло еще дальше и грозило за курение и
торговлю табаком смертной казнью. Смерть за глоток дьявольского дыма обещал и
царский указ от 1655 года - впрочем, к этому времени царь Алексей уже вовсю
ссорился с патриархом Никоном и хотел изо всех сил подтвердить свое
благочестие. Еще более сурово
относились к курению гонимые царем и Никоном старообрядцы - ревнители древнего
московского образа жизни и апостольских традиций. Их прославленный вождь,
протопоп. Аввакум, видел в курении ясные предзнаменования конца света. Он
предрекал, что именно из табачного дыма снизойдет на землю воспетая Иоанном
Богословом вавилонская блудница, снизойдет, чтоб жечь добрых христиан огнем и
гнать их пылающим бичом в северные земли, на растерзание суровым морозам и
диким зверям. Понятно, что в таких обстоятельствах торговля табаком могла быть
только нелегальной, а табак - контрабандным. Между 1580-м и 1650 годами о нем
вообще не упоминается ни в одном торговом соглашении или документе. В 1650 году
была официально закрыта британская торговая компания, основанная еще при Иване
Грозном и получившая тогда право на беспошлинную торговлю. Разумеется, эта
акция была проведена в рамках широкой протекционистской политики Алексея
Михайловича, но в вину англичанам ставилась не в последнюю очередь именно
табачная торговля. Впрочем, на Москве,
конечно, покуривали. Не прочь были выкурить трубочку-другую выходцы из Киева,
малоросские интеллектуалы, появившиеся в русской столице в середине XVII века,
сплошь и рядом курили приезжие греки, выписанные Церковью и двором для
совершенствования академического образования, покуривал исподтишка и один из
самых трагических героев русской истории -первый либерал и западник князь
Голицын, фаворит старшей дочери царя Алексея Михайловича царевны Софьи
Алексеевны. Впрочем, курение в те времена было своего рода разновидностью
фронды: закуривая, русский человек показывал широту своих взглядов, способность
понимать и воспринимать европейский стиль жизни. Ситуация изменилась только при
Петре I, когда в 1697 году, между "потешными боями" и планами морских
сражений, молодой царь легализовал табак. Герр курильщик на русском престоле Петр I, проведший лучшие
дни своей юности в Немецкой слободе, что в Лефортове, построенной в 1652 году
для поселения иностранных дипломатов, купцов и военных, должно быть, уже знал,
как и что курить, задолго до своей поездки в Голландию. Ведь первыми его
друзьями были заядлые курильщики - шотландец генерал Патрик Гордон и швейцарец
Франсуа Лефорт. 30 апреля 1690 года Гордон
занес в свой дневник запись о том, что Его Величество восемнадцатилетний царь
отобедал в его доме. О курении трубки ничего не говорится, однако после еды
выкурить трубочку-другую было бы более чем уместно. По меньшей мере бояре и
боярские дочки сокрушались: всем хорош молодой царь - и статью, и умом вышел,
но немецких нравов понабрался, бороду сбрил-состриг и заморское зелье, его
батюшкой запрещенное, курит, не гнушается. Гордон же и Лефорт на всю
жизнь стали близкими друзьями и советниками Петра. Естественно, что именно
Лефорт возглавил Великое посольство в Голландию, среди 250 членов которого и
пытался затеряться пытливый паренек Петр Алексеев. Однако иностранцы, они тоже
люди проницательные: в конце концов вычислили молодого московского государя. Говорят это было поистине
диковинное зрелище, когда русские явились 14 августа 1697 года в Заандам, а
затем и в Амстердам. Впрочем, для Лефорта, который до своего приезда в Россию в
1675 году жил в Голландии, все было привычно, почти как дома. Другое дело -
русские путешественники. Для них этот мир явился в новинку, и веселые барышни
на улицах, и легкие нравы в быту, и быстрота торговых сделок, и огромные
парусники на рейдах, и моряки, солидно пыхающие своими вересковыми трубками, и
купцы, закуривающие после сытного обеда. Западные политики быстро
почувствовали чрезвычайный характер Великого посольства и поспешили
воспользоваться его выгодами. Шутка ли, впервые за всю историю московский царь
выехал за пределы православного мира. Тут нужно было быть осторожным и
внимательным - и политических возможностей не упустить, и инкогнито Петра
соблюсти, уважить высокого гостя. Петру пошли навстречу
прежде всего в его морских занятиях и устремлениях. Как истинному мореходу
голландские мастера преподнесли мастеровому Петру Михайлову набор роскошных
резных трубок и запас табаку. Почти сразу по прибытии, 19 августа 1697 года
царя-плотника пригласили на фейерверк, устроенный Ост-Индской компанией в честь
Великого посольства. На этом празднике бургомистр Амстердама предложил молодому
царю поработать на Ост-Индской верфи, для чего специально заказали
строительство нового фрегата, названного "Святые Апостолы Петр и
Павел". Петр провел в Голландии
четыре месяца и изрядно преуспел в навигационной и корабельной науке. По
окончании обучения у нидерландских мастеров ему даже выдали диплом, где
говорилось, что "...находившийся в свите Великого посольства Петр
Михайлов... был прилежным и разумным плотником... и под нашим надзором
корабельную архитектуру и черчение планов его благородие изучил основательно...
уразумел эти предметы в такой степени, сколько мы их разумеем". Изучение ремесла,
разумеется, доброе дело, но ведь не только ради практических навыков было
послано на Запад русское посольство. В дипломатических выгодах этой уникальной
миссии первыми, как это часто бывает, сориентировались англичане. Молодой
король Вильгельм III отправился в Утрехт, чтобы тайно встретиться с Петром.
Примерно тогда же началась и табачная дипломатия. 25 июля 1697 года Уильям
Блаттуэт посоветовал секретарю Его Величества Уильяму Трэмбаллу воспользоваться
встречей двух монархов, дабы добиться преимуществ в торговле. Особенно
британцев интересовала именно табачная торговля. Сохранился даже весьма
любопытный доклад секретаря Британского посольства в Гааге, в Лондон:
"Король встретился инкогнито с московским царем в Утрехте.
Непосредственная польза, которую мы пытаемся извлечь из этого, состоит в том,
чтобы он позволил нам ввозить табак в его владения". Табачная торговля занимала
в то время особое место в экономике Британской империи. Британия в огромных
количествах вывозила табак из своих колоний в Виргинии и Мэриленде. Объем
поставок из Северной Америки увеличился с 1,2 миллиона фунтов стерлингов в
середине XVI! века до 17,7 миллиона фунтов в конце. 11,5 миллиона вновь шли на
экспорт. Из-за наметившейся тенденции понижения европейских цен англичане были
крайне заинтересованы в новых рынках. Для лондонских купцов было очевидно, что
далекая Россия с ее долгими зимами и бескрайними просторами, где, не закурив,
даже в окно в январе взглянуть страшно, просто обязана стать неограниченным
рынком сбыта табака. Именно поэтому лондонские
табачные магнаты ждали Петра с несказанным нетерпением и сделали все, чтобы он
надолго запомнил свое пребывание на туманном Альбионе. Петр явился в Англию в
январе 1698 года вместе со своим другом Александром Меншиковым. Вскоре к ним
присоединился и Федор Алексеевич Головин, еще один член Великого посольства,
так как Меншиков, происходивший, как известно, из простых рыночных торговцев,
не слишком разумел грамоту и тем более иностранные языки, а для общения с
хитрыми англичанами это было не слишком удобно. Несколько дней пребывания
царя в Лондоне закончились подписанием принципиального соглашения о поставках
английского табака в Россию. Оставалось обговорить детали. Нужно было найти
подходящую компанию для заботы о монархе, который умел наслаждаться жизнью.
Перегрин Осборн, маркиз и лорд, адмирал Кармартен, сын первого герцога города
Лидс, и был выбран королем в сопровождение Петра, куда бы он ни отправился. Как
и царь, Перегрин любил проводить время в празднестве и стал ближайшим спутником
Петра в его английских приключениях. Он сопровождал молодого русского царя
почти всюду, организовывал ему свидания с красавицами и тайные встречи с
Вильгельмом в Кенсингтонском дворце. Но был у маркиза и другого рода интерес к
царю. Он был не только адмиралом, но и создателем лучших британских скоростных
парусников и мечтал, чтобы Вильгельм выкупил у него его творение - корабль
"Ройал Транспорт" - и подарил царю. Так и вышло, и парусник стал
своего рода обменом на торговые привилегии британских купцов. Много времени
проводил с Петром и Гилберт Хишк, один их богатейших людей Британской империи,
член Совета директоров Британского банка и Ост-Индской компании: он
разрабатывал само соглашение. Принципиальные условия
контракта были обговорены уже к концу февраля и 1 марта стали достоянием всей
русской делегации. Англичане получали в России табачную монополию на срок от
двух до семи лет и согласились платить по 4 копейки за каждый фунт табака,
ввозимого в Россию. К тому же они сделали авансовый платеж в 12 000 фунтов
стерлингов и на третий год действия контракта должны были начать выплачивать по
пять шиллингов с каждого хогстеда табака (бочонок объемом 238 литров и по цене
полторы тысячи фунтов стерлингов). Уже к сентябрю 1699 года в
Россию было совершенно легально ввезено полтора миллиона фунтов табака.
Огромная страна закурила. Более того, от своих сподвижников Петр требовал,
чтобы они курили трубку и голландский "руль", прообраз нынешней
сигары, или, на худой конец, нюхали табачок. Так начиналась история табачного
бизнеса в России. Счастливый Меньшиков вступил на борт "Ройял
Транспорт" - его путь лежал в Голландию, английские капитаны вели первые
суда с грузом табака к северным архангелогородским причалам, а Петр I, размышляя
о том, как бы найти России более удобный выход к морю, лелеял планы грядущей
Северной войны... Ж.Мелконян, Л.Данилова
"Интересная газета. Тайны истории" №1 2010 г.
|
