Потом были 30-е годы. С упрочением власти Сталина всё более менялась внутренняя и внешняя политика советского государства. Прогремели и отозвались визгом шин «чёрных воронков» по мостовым первые публичные процессы над лидерами оппозиции. Смерть – не старуха с косой, а молоденькие офицеры с голубыми фуражками и в до блеска начищенных сапогах – поджидала всех, чьи идеи так или иначе не укладывались в концепцию новой, и откровенно имперской, государственности.

Первым из членов "Единого Трудового Братства" лёг под плаху репрессий Яков Блюмкин. Впрочем, его казнь не была связана с оккультным отделом ОГПУ. Можно сказать, что Блюмкин пострадал из-за  собственной глупости.

Начиная с 1928-го года Яков Блюмкин возглавлял резидентуру в Константинополе, действующую под прикрытием магазина, торгующего старинными еврейскими книгами. Книги для этой «лавочки» чекисты собирали по всей России, не гнушались и экспроприациями  и вымогательством  и изъятиями из фонда Публичных библиотек. Работой Блюмкина в Иностранном отделе ОГПУ были довольны, но он допустил ошибку, стоившую ему жизни. 16 апреля 1929-го года он встречается с кумиром своей молодости – Львом Давыдовичем Троцким. Тот был только что выслан из страны и ещё кипел желанием вернуться и сместить Сталина с поста генсека. Блюмкин и Троцкий проговорили несколько часов, и Блюмкин как террорист с большим стажем дал Льву Давыдовичу несколько ценных советов по организации подпольной работы. Кроме того, он согласился доставить несколько писем Троцкого в СССР.

И всё бы ничего, но только прибыв в Москву, Блюмкин не сумел сдержаться и открыл свою тайну нескольким близким друзьям. Почти сразу после этого он был арестован и препровождён в комендатуру ОГПУ. Суд был скорым. Несмотря на то, что Трилиссер возражал против крайней меры наказания, Ягода, получивший соответствующие указания сверху, настоял на своём. 3 ноября 1929-го года Яков Григорьевич Блюмкин, террорист, резидент и мистик, был расстрелян. Рассказывают, что в самый последний момент своей жизни он пел пролетарский гимн:

Вставай, проклятьем заклеймённый,

Весь мир голодных и рабов!

Разгром непосредственно ЕТБ начался гораздо позже – летом 1937-го года. 7 июня начальник сводного отдела Четвертого Управления при НКВД (до 1934-го года Спецотдел при ОГПУ) Глеб Бокий был вызван к наркому внутренних дел Николаю Ежову. Шеф потребовал от него компрометирующие материалы на некоторых членов ЦК и высокопоставленных коммунистов, которые Бокий собирал с 1921-го года по личному распоряжению Ленина – так называемая "Чёрная Книга". При этом Ежов продемонстрировал Бокию, что это не его собственная инициатива. Он заявил буквально следующее:

- Это приказ товарища Сталина!

Бокий на это вспылил:

- А что мне Сталин?! Меня Ленин на это место поставил!.

Эти слова стоили ему очень дорого – домой он уже не вернулся.

Вслед за Бокием сотрудники НКВД арестовали и других членов "Единого Трудового Братства" – Александра Барченко, Ивана Москвина, Евгения Гопиуса, Фёдора Эйхманса. Все они были расстреляны.

Материалы исследований Барченко длительное время хранились в кабинете Бокия, в том числе – диссертация Александра Васильевича под названием "Введение в методику экспериментальных воздействий объёмного энергополя". Однако незадолго до арестов, проведённых летом 1937-го среди сотрудников Спецотдела, Евгений Гопиус вывез к себе на квартиру ящики, в которых находились папки из лаборатории нейроэнергетики. Но и он не избежал расстрела, а документы пропали после того, как в доме Гопиуса был проведён обыск.

Как и любое «политическое» дело конца 30-х годов, дело Братства было пухлым и изобиловало совершенно фантастическими деталями. Каким образом выбивались из подследственных эти детали мы знаем. Так,  например, Глеб Бокий на допросе показал, что "...конкретного плана совершения теракта у нас не было. Возможность совершения последнего по крайней мере лично мной, связывалась с теми исследователями, которые вёл наводивший нас на мысль о терроре Барченко в области производства взрывов на расстоянии при разложении атома. Наводя нас на мысль о терроре, Барченко говорил, что его исследования в случае успеха дадут нам в руки могучую силу, и приводил в пример аналогичные работы Капицы, которые якобы позволят ему взорвать Кремль. Полагая, что успех исследований Барченко действительно может дать нам в руки могучее средство, в том числе взорвать Кремль, мы оборудовали для Барченко лабораторию, где он с сотрудником нашего 9-го отдела ГУГБ Гопиусом производил свои опыты".

Ага, как же – атомная бомба в оккультной лаборатории, и не для чего-нибудь, а именно с намерением взорвать Кремль!..

Вскоре ленинградское НКВД ликвидирует Тибетско-монгольскую миссию, получившую ярлык  контрреволюционной организации. Представитель Далай-ламы Агван Доржиев отбывает в Закавказье  но и там его не оставляют в покое. 13 ноября 1937-го года его арестовывают местные чекисты и препровождают в Верхнеудинск, Улан-Удэ. Уже после первого допроса  с пристрастием  Доржиев оказался в тюремном лазарете, где и скончался 29 января 1938-го года.

Пострадал и врач, член Центрально-Азиатской экспедиции, Константин Рябинин. Его арестовали ещё в 1930-ом году по обвинению в шпионаже. Из лагерей он вышел только через семнадцать лет, после чего был сослан в родной Муром, где и проживал в жалкой лачуге на улице Лакина, лишённый всех гражданских прав, вплоть до своей смерти в 1955-ом году.

Одним только Рерихам удалось в очередной раз избежать репрессий. Но только потому, что после провала экспедиции, они предпочли остаться за границей. В 1929-ом году Николай Рерих учреждает Институт гималайских исследований по официальной формулировке – для обработки результатов экспедиции и дальнейших изысканий. Находился институт Рериха в поселении Нагар, долина Кулу, Западные Гималаи. Со временем институт стал постоянной его резиденцией. Елена Рерих тоже не сидит без дела, она разрабатывает новую философию под претенциозным названием "Живая этика".

Из книги Первушина А. «Оккультные тайны НКВД и СС»